Эскимо с Хоккайдо

Я пожал плечами:

– Кто мог убить Джона Леннона?

– Или Сэма Кука,  – не удержался Маки.

– Или Бобби Фуллера,  – подхватил Аки,  – или Питера Тоша[98], или…

– Дошло, дошло!  – остановил их Суда. Он поковырял в прическе Мацумото, еще раз поглядел в окно. Татэ-ЛаБьянка Мацумото храпела так, что мертвого бы подняла, а Далия Курой все водила ноготками по ее спине.

– Ёси не был убит,  – сказал Суда,  – во http://www.highschoolsbooks.ru всяком случае, в традиционном смысле…

– То есть как – его убили нетрадиционно?

– Не знаю, как сказать,  – ответил Суда.  – Прямых убийц нет, но кое-кто вовремя отвернулся. Можно сказать, способствовал самоубийству.

– Самоубийство. Значит, Ёси хотел покончить с собой?

– Многие думают, Ёси стремился к этому с самого начала,  – мрачно ответил Суда.  – Он обыгрывал этот имидж, поощрял прессу. Даже его любовные песни, стоит прислушаться – сплошная жалоба. Ёси разыгрывал из себя чувствительного, страдающего, печального парня. Лорда Байкера.

Этот лорд меня озадачил, но потом я сообразил, что так Суда выговаривает «лорд Байрон».

– Но это была просто игра?  – переспросил я.

– Трудно сказать,  – вздохнул Суда.  – В разное время Ёси был разными людьми, понимаешь? Иногда мне казалось, только я один и знаю настоящего Ёси. Иногда я видел, что вообще его не знаю. Иногда чувствовал, что настоящего Ёси нет.

– Но ты считаешь, что передозировка была умышленной?

– Вскрытие обнаружило 1, 52 миллиграмма морфина. Это очень много героина. И что бы ты там ни читал в журналах, Ёси не был закоренелым наркоманом. Сидеть на героине – это как работа на полную ставку, понимаешь? Может, в Америке это добро можно купить на любом углу, но у нас его раздобыть нелегко.

Это верно. Япония славится как зона, свободная от наркотиков (не считая спиртного и табака). Спиды – любимейшее из запретных веществ, хотя большинство употребляют их для повышения работоспособности, а не для расслабухи. Но рок-звезда – она и в Японии рок-звезда. Закон суров, цены высокие, но человек всегда своего добьется. Токио все же не Сингапур.

– У Ёси воли не хватало даже на то, чтобы стать заправским наркоманом,  – развивал свою мысль Суда.  – Он, что называется, любитель, «кусочник». Никогда не знал, что к чему, в том-то и беда. Передозировался сколько раз. Однажды я собственноручно колол ему налоксон в Хакодатэ, в поганом проулке прямо за клубом. Ночь, страшно холодно было, снег шел. Руки у меня ходуном ходили, чудо, что я его не доконал.

Суда посмотрел на свои руки, словно опасался, как бы в них снова не вселилась дрожь. Потом опять выглянул в окно. Даже темные очки не скрывали обуревавших его эмоций. Чуть помолчав, он откашлялся и попросил сменить тему.

– Ты знаешь некую Ольгу Сольшаер?  – спросил я.

Суда покачал шипастой головой.

– Шведка из «Краденого котенка». Она же Калико.

– Одна из баб Ёси, да?  – Снова эта улыбка висельника.  – Говорят, чтобы сделать хороший альбом, нужно лишиться подружки. Что ж, Ёси выпустил немало хороших альбомов. Да он после каждого сингла очередную девчонку отшивал. Шесть, семь в год – это постоянных. Ёси всегда знакомил меня с очередной пассией и говорил: эта – единственная. Когда меня это достало, я заказал футболки с номерами. Выдал очередной девице футболку с номером 22. Потом она получила отставку, появилась другая. Ёси опять утверждает – это, мол, идеальная пара для него. Я вручаю ей футболку № 23. С № 34 он начал раздавать футболки сам. Хорошая вышла шутка. У нас даже была песня в альбоме «Писая в бит-поток»: «Единственная девушка номер сорок два». Но и эта была не последняя.

И он еще недоумевает, кто мог желать Ёси смерти! Я только кивал, соображая, какой номер носила Ольга.