Эскимо с Хоккайдо

– Расскажите подробнее про ваших товарищей,  – проворковал он.  – Они любят грубые игры?

– То есть?  – переспросил я, пытаясь вырваться, но доктор крепко держал мое лицо. Не больно, а деваться некуда.

– Под правым глазом у вас синяк. Нос распух и изменил цвет.

– Он застрахован,  – сострил я.

Доктор покачал головой, немного ее запрокинул, но глаз не отводил. Он все еще пытался что-то нащупать. Вторая его рука приблизилась к моему носу. Два пальца проникли в левую ноздрю и одним ловким движением извлекли несколько волосков.

Адская боль, слезы хлынули из глаз.

Зажав волоски между своими идеальными ногтями, доктор принялся так и сяк их вертеть, поднося ближе к свету. Определившись, бросил волоски на пол. Я тем временем шмыгал носом и утирал глаза. Вдруг доктор поднялся и поспешил к двери – стремительная лиловая клякса.

– Какой диагноз, доктор Ник?  – окликнул его Суда.

– Это не китайская меласса, точно. Готов держать пари, это вообще не героин. Скорее всего, он принял дозу медицинского фентанила. Это прекрасно растворимое в жирах средство продается под названием «Сублимаз». Обычно его колют в вену, а не вдыхают, не глотают, не вводят подкожно. Внешне пациент не производит впечатление закоренелого наркомана, однако явно обладает изощренными познаниями в области химии и высокоразвитым навыком делать внутривенные уколы. Он даже не оставляет синяков. Это неудивительно, поскольку мне говорили, что в американских школах обучают безопасной технике введения наркотиков и снабжают подростков бесплатными шприцами наряду с секс-игрушками. Да, и еще одно: этот человек – лжец.

– Уж эти мне волоски в носу,  – хихикнул я, поглядывая на братьев Фудзотао.  – Всегда меня выдают.

Ответной улыбки я не дождался.

– Что же нам делать?  – спросил Суда.

– Сейчас перейду к этому вопросу. Что касается внешних повреждений, травма хобота произошла совсем недавно. Он ушиблен, но не сломан. В области головы и шеи незначительные порезы. Либо пациент имел контакт с разбитым стеклом, либо в его спальню проникли окинавские блохи-вампиры. Учитывая, как редко встречаются последние, полагаю, что контакт со стеклом вероятнее.

Я провел рукой по горлу. Точно – мелкие порезы. Доктор Ник уже полуоткрыл дверь.

– Физические травмы незначительны. Больше всего осложняет диагностику ложь пациента. По правде говоря, меня это огорчает. Тело его в прекрасном состоянии, но закоренелая привычка ко лжи свойственна хроническим наркоманам. Он лжет, он шутит, он прибегает к уверткам. Господин Чака сочетает преувеличенную подростковую уверенность в себе с деструктивной слепой самонадеянностью. Это опасное сочетание.

И доктор пустился разглагольствовать, поводя из стороны в сторону подбородком. Я расслабился и позволил ему говорить. Пусть изобличит себя как шарлатан, пока я не прислушался к его советам. Разве можно доверять врачу, который одевается, словно сутенер?

– Пациент не обнаруживает намеренных, явно выраженных, можно сказать, эксгибиционистских импульсов к самоуничтожению, как наш покойный друг Ёси. Нет, у него этот комплекс сравнительно завуалирован. Он имеет тенденцию порождать несчастные случаи, провоцировать события, которые, как он верит, ему не подконтрольны. Его можно уподобить человеку, запустившему бумеранг и не понимающему, почему бумеранг вернулся и ударил его по голове. Такой человек подбирает бумеранг и бросает его с удвоенной силой, а потом поражается тому, что получил удар еще сильнее. Он снова подбирает бумеранг и так далее… ad infinitum[128].

– Вот шарлатан!  – возмутился я.  – Да я в жизни бумерангами не баловался.