Эскимо с Хоккайдо

Ребята разъезжали в белом подержанном фургоне размером с телефонную будку. Само собой, на борту – здоровенный логотип «Тигров». Присмотревшись, я понял: это логотип вовсе не «Хансинских Тигров», а точная его копия с надписью «Хамские Тигры». И на свитерах точно так же.

Мы все загрузились в фургон. Самый большой парень сел за руль, я вместе с остальными втиснулся сзади. Как только мы сели в машину, парни сгрудились перед зеркалом заднего вида, пихая и отталкивая друг друга, спеша разглядеть синяки на своих личиках. Точь-в-точь девчачий туалет вечером выпускного бала.

– У меня нос не распух, Тэсио?

– Он и так у тебя всегда распухший.

– По крайней мере у меня по лбу не ползет мохнатая гусеница!  – высокомерно парировал тот.

Тэсио оттолкнул приятеля, полез в карман и я увидел, как что-то блеснуло в темноте. Только я собрался выбить у него нож, как понял: это вовсе не оружие. Парень включил электрическую бритву и принялся обрабатывать собственную физиономию. Он выбрил дорожку между бровями, а приятель его тем временем понемногу закипал.

– Вот,  – сказал Парень с Бритвой, выключая прибор.  – Теперь у меня с бровями все в порядке, а твой нос по-прежнему выглядит, как маска тэнгу[120].

Парень с Бритвой раскрыл рот, чтобы посмеяться, и прямо в открытую пасть ему угодила струя лака для волос. Он поперхнулся и начал отплевываться, а Носатый сидел себе спокойно, придерживая контейнер аэрозоля.

– Эта гадость воняет!  – завопил еще кто-то из парней.

– Сам ты воняешь!

– Кончайте, тупицы!  – посоветовал водитель. Парень с Бритвой плюнул на пол и смерил Носатого злобным взглядом. Носатый ответил ему тем же.

– Неплохо,  – похвалил я.  – Из вас, ребята, выйдет лучшая труппа комедиантов со времен «Токийских Шок-Парней»[121].

– Мы не комедианты,  – возразил Парень с бритвой.  – Мы – музыканты.

– Впечатляет. На чем вы играете?

– Я пою,  – сказал он.

– Мы все поем,  – подключился Носатый.  – И все танцуем. И все представляем. «Хамские Тигры» станут круче СПАМа.

Аббревиатура СПАМ означала «Супер-Популярная Агрессивная Музыка». Это была не группа, а товар, посменно работавшая труппа сверхпопулярных артистов, вознесшая конвейерное искусство на неслыханную высоту. У них имелся собственный брэнд жевательной резинки, собственное ночное шоу-варьете, собственная компания видеоигр, и при этом они ухитрялись раз в два месяца выпускать новый альбом.

– Санта сделает из вас звезд, да?

– Не называйте его так,  – попросил водитель.  – Не смешно.

Я только вздохнул. Ребятишки бросили школу и погнались за мечтой, а в итоге неуклюже похищают людей по приказу своего, с позволения сказать, импресарио. Долго ли продержатся «Хамские Тигры», прежде чем с поджатыми хвостами вернутся к реальности?

Впрочем, кто знает? Вдруг через полгода магазины будут завалены «экшн»-фигурками «Хамских Тигров», с большими носами и бровями-гусеницами.

Водитель сунул в стерео диск и выкрутил громкость до упора. Грохот хип-хопа заполнил маленький автомобиль, какой-то противный парень начал скандировать японский рэп: мол, его всю жизнь гоняли родители, учителя, копы, система, а теперь не понимает даже его девушка, его истинная любовь, крошка и зайка. Наплевать, говорил он, это закаляет, а чтобы выжить, нужно закалиться.

Я огляделся. Ребята не качали головами в такт, не притоптывали ногами. Для этого не хватало места. Все мои спутники уставились на разноцветные огоньки, проносившиеся за окном. Мы мчались по шоссе к расплывавшимся в мягком зимнем свете огням Сибуя.

Фургон «Хамских Тигров» заехал в парковочный гараж на холме, возле здания 109. Ребята хотели воспользоваться лифтом, но я помешал: предупредил, что от скоростного перемещения по вертикали могут образоваться морщины. Поверить они не поверили, но мы все равно поднялись по лестнице.

На седьмом этаже мы свернули и пошли по длинному коридору с приглушенным освещением. В конце коридора была стеклянная дверь с надписью: «Взлетная Полоса Талантов Продакшнз» – футуристическим шрифтом, который уже казался устаревшим. За дверью – сплошная тьма.